ИДОЛИЗИРОВАНИЕ ПРОШЛОГО

Обращали ли вы когда-нибудь внимание на то, что большинство из нас, как правило, видит свое прошлое в розовом цвете? Будь то воспоминания о старом друге или подружке, о славных деньках в выпускном классе, о высокой морали прежних поколений или о церковной жизни в прежние дни — мы склонны видеть все намного позитивнее, чем было в действительности.

В каком-то смысле это неплохо. Кому захочется убивать время, перебирая в памяти только обиды и несправедливость, с которыми
встречался в прошлом? Лично я буду скорее помнить хорошее, чем фокусироваться на плохом. И я рад, что боль прошлого обычно вспомнить труднее.

Однако наши воспоминания в розовых тонах могут также приносить вред. Могут делать нас слепыми по отношению к красоте настоящего.
Могут искажать реальность. Могут заставлять нас пребывать в порочной неудовлетворенности, когда каждый стакан воспринимается как наполовину пустой, а наши мечты о будущем оборачиваются не более чем устремленностью в несуществовавшее прошлое.

Мне довелось наблюдать, как неутомимые поиски романтизированного прошлого приводили к разводам, к пренебрежению работой, к бессмысленному разбазариванию денег. Я видел, как из-за этого разрушались церкви, терялась удовлетворенность и таяло наследство.

Возможно, поэтому Екклесиаст писал: «Не говори: “отчего это прежние дни были лучше нынешних?”, потому что не от мудрости ты спрашиваешь об этом» (Ек. 7:10).

Я не уверен, что понимаю, почему это так, но горячая вера часто сочетается с крайним идеализмом и романтизированным взглядом на
прошлое.

С одной стороны, идеализм может быть благословением. Здоровая доза идеализма может способствовать нашему стремлению к переменам. Она не позволяет принимать обстоятельства в духе фатализма и смиряться с тем, какие они есть. Она придает силы нашему стремлению сделать все, что можно и должно. Идеализм обеспечивает нас топливом, которое превращает безумные мечты в реальность.

С другой же стороны, он может быть и проклятием. Если идеализм является продуктом неверной оценки прошлого или его чрезмерной
романтизированности, он приводит к отчаянному желанию вернуть то, чего никогда не было, и к глубокому разочарованию в том, что
есть, каким бы оно ни было.

Нет никакого сомнения, что сегодняшняя церковь далека от совершенства. Если сравнить ее с ранней церковью, особенно с первой, о которой мы читаем в Новом Завете, то сегодняшнюю церковь вроде и похвалить-то не за что. Однако в церкви всегда были проблемы. Можно обнаружить очень много современных критиков либо критиков, живших пятьдесят, сто или даже пятьсот лет назад, которые осуждают церковь их дней, сравнивая ее то с Ефесской, то с Лаодикийской, которые Иисус обличал в Книге Откровение 2:1-5; 3:14-16.

Например, пятьсот лет назад церковь вообще нуждалась в реанимации. Писания оказались похороненными под таким многослойным нагромождением традиций и ритуалов, что никто из прихожан не знал, что фактически говорит Библия. Церковь была настолько поглощена
накоплением финансов, что ее руководители предлагали прощение грехов и свободный доступ небеса в обмен на кругленькую сумму.

Определенно, такие злоупотребления нельзя назвать старыми добрыми временами.

Пятьдесят лет назад богословы оплакивали несоответствие церкви образу жизни своего периода. Многие вообще сомневались в том,
имеет ли поместная церковь будущее. Журнал «Тайм» поместил на обложке вопрос: «Не умер ли Бог?» (апрель 1966 г.). Эксперты предсказывали, что дело идет к исчезновению принципов благонравия, к замене общецерковных проповедей краткими беседами с прихожанами и к нежеланию терпеть проповедника, говорящего больше пятнадцати или двадцати минут.

Нет сомнения, что сегодняшние пасторы и духовные лидеры также несовершенны. Не нужно далеко ходить, чтобы обнаружить вопиющие
случаи эгоизма, алчности, борьбы за влияние, вероучительных заблуждений и греха.

Не только суперзвезды благовестия, известные всей стране, но и малозаметные лидеры борются с похотью плоти, похотью очей и гордостью житейской (1 Ин. 2:16). Но опять же, в этом нет ничего нового. Богу нетрудно провести прямую линию кривой палкой. Авраам лгал. Моисей убивал. Давид прелюбодействовал. А Петр отрекался.

Давайте отмотаем ленту времени почти на пять столетий назад к Жану Кальвину. Он был плодовитым писателем и глубоким богословом, но содействовал тому, что его последователи пытали и казнили одного из его оппонентов, который был сожжен на костре за отрицание Троицы и за несогласие крестить детей. Независимо от вашей позиции по данным вопросам, такой приговор трудно оправдать, защитить или найти ему разумное объяснение. Но как бы то ни было, Кальвин по сегодняшний день остается одним из наиболее цитируемых и почитаемых богословов.

Или давайте повнимательнее взглянем на Мартина Лютера. Его антисемитские печатные труды приводят в замешательство. Однако
большинство протестантов, не задумываясь, похвалятся тем, что их конфессия уходит корнями в 95 тезисов, которые Лютер прибил на
дверь церкви в Виттенберге. Без смелости Лютера и без его абсолютной приверженности авторитету Писаний церковь и сегодня, возможно, продавала бы индульгенции.

Возьмем Джона Уэсли, Тоузера или Боба Пирса (основателя «Всемирного видения»). Как мужья и отцы, они были просто ужасны: трагически и греховно пренебрегали своими семьями, жертвуя ими ради служения. Безусловно, все эти люди были мощными Божьими орудиями. Они совершали великиедела. Однако и недостатки их были огромны. Они были грешниками, спасенными по благодати.

То же самое можно сказать о сегодняшнем поколении служителей, которых использует Бог. Он, по Своей благодати, продолжает чертить прямые линии кривыми палками. И Он будет делать это до прихода Иисуса Христа.

Лэрри Осборн «Неумышленное фарисейство»