ОТЧЕГО ТАК МЕЛОЧЕН ВЕТХИЙ ЗАВЕТ?

Открывая Библию, человек ищет в ней прежде всего великих откровений. Но если он читает Ветхий Завет, его обычно поражает обилие совершенно мелочных предписаний: ешь мясо только тех животных, у которых есть раздвоенные копыта и которые жуют при этом жвачку. К чему всё это? Неужели Богу есть дело до того, какое мясо едят люди? А к чему эти бесконечные ритуальные подробности: как Ему приносить разные жертвы? Разве это главное в религии?

Безусловно, главное в религии Ветхого Завета вовсе не это, и в самом Ветхом Завете подобные предписания тоже стоят на достаточно скромном месте. Сначала он повествует о сотворении мира, о грехопадении человека, о всемирном потопе, о праотцах израильского народа. Повеления, которые Господь давал этим людям, были предельно краткими. Например, в 9–й главе рассказано, как Господь заключал Завет с Ноем после потопа (еще прежде Авраама и Моисея). Он долго и подробно говорил о Своих благословениях Ною и его потомкам, а что касается запретов, то их дано только два: на убийство человека и на вкушение мяса с кровью. И это всё!

Что нельзя убивать — с этим мы все, пожалуй, согласимся, а что касается запрета на употребление крови в пищу, то он совсем не тяжел для нас, если это единственное налагаемое на человека ограничение. У него есть и объяснение: кровь как носитель жизни принадлежит только Богу.

Кстати, запрет есть кровь — единственный из всех ритуальных ограничений Ветхого Завета — был подтвержден и на Иерусалимском Соборе апостолов (Деян 15:23–29), именно потому, что восходит он еще к временам до Закона. Сегодня с этим запретом возникают проблемы у христиан из числа народов Крайнего Севера, для которых свежая оленья кровь служит одним из основных продуктов питания, а порой и единственным источником витаминов в условиях зимней тундры. А вот христианам из краев с более умеренным климатом нетрудно будет воздержаться и от крови.

Далее Ветхий Завет рассказывает историю праотцев — в этой истории мы не видим детального Закона: абсолютная преданность Авраама Господу не требовала от него ни отдельных пищевых ограничений, ни особых ритуалов, кроме одного: ему и его потомкам Господь велел совершать обрезание. В остальном Авраам поступал так, как считал нужным (и не всегда безупречно — например, выдавал свою жену за сестру, так что ее чуть не взяли в гарем египетского царя), и Господь не ставил ему особых формальных рамок. Не видим мы детальных предписаний и в истории его потомков Исаака и Иакова.

И даже Исход израильтян из Египта совершился еще прежде дарования Закона: Господь установил только правила празднования Пасхи, которая, собственно, и была Исходом. Всё это ясно показывает относительность Закона: он вовсе не является обязательной формой отношений человека с Богом, и даже великие праведники вполне могли, оказывается, жить без него (впоследствии об этом будет подробно рассуждать апостол Павел).

Но когда толпа беглых рабов избавилась от своих преследователей, когда она должна была стать единым народом, более того — народом Господним, когда она направилась в землю обетованную, Господь даровал ей Закон. В нем были Десять заповедей и множество важнейших предписаний из области нравственности и духовной жизни, и в нем же были перечни запретной пищи, запретных поступков, множество подробностей ритуала… Зачем?

Одно из кратких определений понятия «культура» — система запретов. Конечно, это слишком упрощенно, но на самом деле наше воспитание начиналось с запретов: не тяни этого в рот, не лезь туда, не трогай это. Эти запреты порой казались нам непонятными и обидными: почему нельзя вместо обеда есть одни конфеты? Они же намного вкуснее супа! Почему нельзя идти вместо школы в кино? И уж совсем непонятно, почему это взрослые запрещают делить на ноль или писать букву «ы» после «ж» и «ш»… Что им, жалко, что ли?

Конечно, наше воспитание состояло не из одних запретов, в нем было много предписаний, зачастую совершенно ритуального характера: мой руки перед едой, всегда говори «здравствуйте» и «спасибо», спрашивай разрешения, уступай место старшим. Многие из этих повседневных ритуалов совершенно формальны: говоря «извините», например, в вагоне метро, мы обычно не чувствуем за собой никакой вины. Но с помощью формальных действий мы показываем, что считаемся с окружающими. Человек, игнорирующий эти простые правила, прослывет грубияном, ему будет куда сложнее добиться расположения окружающих.

То же самое мы видим и в жизни общества. Возьмем правила дорожного движения: их польза очевидна всем, их грубое нарушение нередко приводит к смертям и увечьям. Но если рассуждать отвлеченно, то почему это проезжать можно на зеленый свет, а не на красный — что такого особенного в зеленом? Почему на пересечении равнозначных дорог надо пропускать помеху справа? Почему вообще мы ездим по правой стороне дороги, если англичане или японцы с таким же успехом ездят по левой?

Некоторые из этих правил можно отчасти объяснить. Так, красный цвет заметен лучше зеленого, поэтому он запрещающий. Большинство людей правши, так что руль в машинах лучше располагать слева, чтобы передачи переключать приходилось правой рукой. Но всё равно эти правила зависят в основном от условностей, и большинству из них невозможно найти рациональное объяснение. Если дать наши правила человеку, который не бывал в современных городах, он только головой покачает: вот напридумывали всякой ерунды, зачем это нужно… У нас в деревне как: едешь на своей телеге, не забудь поздороваться с соседом, да смотри, чтобы кур не передавить. И никаких тебе светофоров и приоритетов.

Точно так же и с предписаниями Ветхого Завета. Запрет есть свинину можно объяснить тем, что именно свиное мясо в жарком климате быстро портится, а свиньи куда чаще овец или коров служат разносчиками опасных для человека инфекций и паразитов. Из всего, что плавает в море и реках, разрешалось есть только рыбу с плавниками и чешуей, а из всех насекомых можно есть только саранчу — она вполне безопасна, ее включают в свое меню многие народы. А среди прочих морепродуктов и насекомых есть немало ядовитых, и если люди в них не очень разбираются, проще запретить все сразу. Но все равно остается множество непонятных для нас, да и для древних людей, запретов. Почему, например, нельзя смешивать в одной ткани шерсть и лён?

Древние люди жили в ином мире, нежели наш мир, не только в том смысле, что у них не было современной техники или общественных организаций. Вместо нынешней научной картины мира у них была своя, не менее сложная, но организованная по–иному. В этом мире действовало множество своих правил, лишь отчасти объяснимых рационально. И сегодня, когда христианские проповедники приходят к племенам, живущим первобытным строем, один из первых вопросов, которые им задают, звучит так: мы приняли вашу религию, так что нам теперь можно есть, что носить, когда спать с женами, и вообще, какие ограничения необходимо соблюдать? Мир — это сложная система, и чтобы выжить в нем, нужно знать все предписания и запреты. Нам их дают наука (мойте руки), культура (пишите «и» после «ж» и «ш»), право (переходите на зеленый свет) или этикет (говорите «спасибо»); человек древности искал их в основном у своей религии.

Точно так же мы, впервые садясь за руль автомобиля, первым делом должны удостовериться, что рядом сидит инструктор, у которого есть своя педаль тормоза. Кто водит машину, помнит это трепетное чувство, когда впервые едешь по городу сам и опасаешься буквально всего — привычка и автоматизм приходят позже. А пока приходится напоминать себе самому о каждом мелком правиле, и как жаль, что на соседнем сиденье уже нет инструктора с его занудными замечаниями!

Но в чем же смысл этих правил? Просто в том, чтобы успокоить первобытного дикаря: если не будешь есть свинину и носить одежду, сотканную из шерсти и льна, и вовремя принесешь все положенные жертвы, то всё у тебя будет в порядке? Ветхозаветные пророки, кстати, нередко обличали такое магическое отношение к ритуалу: «благочестие ваше, как утренний туман и как роса, скоро исчезающая… Ибо Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос 6:4—6).

Конечно же, во всех предписаниях Закона есть определенный смысл. Следуя правилу «сделай себе кисточки на четырех углах покрывала твоего» (Втор 22:12), ортодоксальные иудеи и сегодня носят одежду с кисточками, в которых общим счетом 613 нитей — по числу заповедей Писания. Нити ежедневно напоминают им об этих заповедях и о стоящих за ними принципах. .

Христиане не носят этих самых кисточек, они вообще не считают для себя исполнение всех требований Закона обязательным, следуя решению того самого апостольского Собора, о котором мы говорили в самом начале этой главы. Вопрос об отношении к Закону не был для апостолов простым, но в целом было принято такое решение: жертвенная смерть Иисуса Христа освободила нас от необходимости соблюдать все ритуальные предписания. Нет более необходимости в кровавых жертвах, а если лишается смысла центральная часть Закона, то и второстепенные, вроде запрета на свинину или ткань из разных волокон, уже не имеют силы.

Но общие принципы, стоящие за положениями Закона, никак не утратили своей силы и для христиан. Отчасти они нашли свое выражение в разных обрядах церкви (без них не обходится ни одна ветвь христианства), хотя эти внешние формы сегодня не имеют уже такого абсолютного значения, как во времена Ветхого Завета.

Но наша вера, как и наша любовь или наша надежда, всегда нуждается в каких то внешних формах. Мы дарим любимым людям цветы и поздравляем их с днем рождения потому, что так принято выражать свою любовь в нашей культуре, и то же самое можно сказать о ветхозаветных правилах как о способах выразить свою любовь к Богу и к людям. Можно выражать ее и без цветов или правил, разумеется.
Но с ними всё таки проще.

Андрей Десницкий, библеист.