Дейл Рэтцлефф (Dale Ratzlaff) написал новую книгу под названием «Меня вывела истина». В ней он излагает свою собственную историю. Он собирался назвать ее «От адвентиста до христианина», но изменил название, когда друзья подсказали ему, что название может быть неправильно понято как подразумевающее, что в адвентизме нет никаких христиан — чего Дейл не подразумевает.

Я чуть не расплакался, читая отчет Дейла о подвластных церковных лидерах, которые, вопреки их собственной совести и убеждениям в истине, готовы были принести Дейла в жертву. Раз за разом видные
церковные лидеры говорили ему, что они также не верят в следственный суд, но что они потеряли бы свои места, если бы заявили об этом. Я знаю многих из названых Дейлом людей. Некоторые из них — без сомнения, полностью посвященные христиане. Другие не проявляют себя таковыми, но только Бог может судить их. Ясно, однако, что видные религиозные лидеры готовы сказать, что они верят в доктрину, которую они давно отвергли.

Без сомнения кое-кто из прекрасных людей в состоянии рационализировать это поведение. Бесспорно, те, кого назвал Дейл, сделали многое, чтобы спасти его от церковного наказания. Некоторые из них конфиденциально выражали ему сочувствие. Вне сомнения то, что честный христианин, Дейл Рэтцлефф, ужасно пострадал из-за поведения администраторов. Я знаю Дейла, и в то время как доктринально мы не соглашаемся по всем пунктам (например, я соблюдаю субботу и считаю, что Бог воздвиг адвентистское движение и использовал Эллен Г. Уайт), я испытываю к нему уважение и христианскую любовь; и к его жене Кэролин аналогично. То, как с ними обошлись, когда они стремились познать истину, было отвратительно, и я не сомневаюсь, что Бог однажды воздаст за них, как Он воздал за Навуфея. Церковь обязана извиниться перед Рэтцлеффами. Она несет ответственность за тысячи христиан, покинувших церковь в результате отвержения церковью поиска Дейлом истины.

В моей собственной стране было множество семей Навуфея, с которыми отвратительно обошлись люди, утверждающие, что представляют Бога. Мне не нужно оправдывать себя лично, поскольку учение о следственном суде теперь в церкви уже стало устаревшим; а придерживающихся его считают неосведомленными или нечестными. Слушание в Glacier View оказалось для меня благословением — оно привело к тому, что я проехал более миллиона миль, посетил многие страны, проповедуя Евангелие (не полемику против следственного суда). Другим результатом оказалось написание мною многих книг
(снова-таки, их главной темой было Евангелие). Я теперь живу на горе, и вид с этой горы на церковь печалит меня. Пока церковь не загладит свою вину перед множеством семей (главным образом семей бывших священнослужителей), она вряд ли может ожидать благословений от Бога.

В Glacier View среди людей, судивших меня, были те, кто знали, что доктрина следственного суда ошибочна. Я мог бы назвать некоторых из них. Они считали, что я был неправ, т.к. мне не хватает политической сметки. Мне посоветовали то же, что и Дейлу — притвориться, что я верю в эту доктрину. Я провел несколько дней с ведущими церковными назначенцами и был поражен, когда обнаружил, что наиболее информированные в этой области люди высказывались меньше других, иногда не более двух-трех минут в день. Один из этих людей сказал студенту пасторского отделения, что доктрина следственного суда походит на миф. Другие отказались от нее несколькими десятилетиями ранее, и сказали об этом конфиденциально.

Возглавлял этот комитет доктор Хэммилл, человек, которого я очень уважал, и определенно один из Божьих святых. Он сказал комитету, что проблемы, с которыми они имели дело, очень серьезны и чем больше внимания им уделяется, тем сложнее они становятся. У него самого не было времени для тщательного изучения этих проблем, несмотря на почти 50-летний срок служения в церкви. Через некоторое время после выхода на пенсию, д-р Хэммилл написал статью относительно типологии Моисеевого святилища. В ней он искренне заявил, что течение времени доказало, что мы были неправы о 1844 годе. Этот хороший человек был вице-президентом Генеральной Конференции, но как печально, что у него не нашлось времени на то, чтобы основательно изучить “столп” теологии. Однажды он сказал мне очень любезно и без никакой недоброжелательности: “Брат Форд, я верю в эволюцию, а не в революцию.”

У доктора У.Г. Мэрдока, очевидно, имелось то же самое отношение, поскольку, когда племянница спросила его: “Дядя Уилли, почему церковь не придерживается Ваших взглядов на небесное святилище?”, он ответил: “Потому, что церковь — большая организация, и как океанский лайнер в море, не может быстро развернуться.” С другой стороны, я принадлежу к числу тех, кто полагает, что “дело царя спешное”

Нужно подчеркнуть другой момент о нескольких днях, проведенных мной с комитетом Генеральной Конференции, назначенным до Glacier View. Люди, которые изо дня в день выступали больше всех, часто несли такую чепуху, что один из самых кротких людей, доктор Уильям Джонссон (William Johnsson) упрекнул их за это. Я почти чувствовал внутренние стоны лучше информированных участников, когда их менее информированные товарищи пытались построить прецедент, напоминавший теологическое решето… Один дорогой святой в Генеральной Конференции, где я находился в течение шести месяцев, сказал мне: “Брат Форд, мы настолько заняты; урок субботней школы — это все, с чем мы можем справиться.”

Папа Павел II сделал сто публичных заявлений с извинениями от имени его церкви. Эти признания главным образом касались зла, причиненного таким людям, как Галилей. Нашей церкви тошно сделать хотя бы одно. У нас что, есть доктрина адвентистской непогрешимости, которая превосходит даже непогрешимость папства?

Дезмонд Форд «Ради Евангелия»