О форме и сути Вечери Господней в онлайн формате

Согласно Евангелий, Иисус назначил встречу с учениками в горнице, которая служила им конспиративной квартирой. Не в храме, не в здании церкви и даже не в организованной общине с атрибутами, привычными нам в наше время. У них был ужин по еврейской пасхальной традиции, частью которого были хлеб и чаша, причем чаша была подана не вместе с хлебом, а после трапезы. Уточню вновь, что «вечерей» тогда была трапеза, в которую Иисус включил с особым смыслом хлеб и чашу. Мы же не включаем хлеб и вино в рамки совместной трапезы, а лишь принимаем только эти элементы Заповеди, которые будет более правильно (в рамках истории ее соблюдения в христианстве) называть «Евхаристией» (благодарением).

А как насчет позы, в которой принималась вечеря? Ученики и Иисус возлежали. Не подумайте обо мне плохого, я не побуждаю руководства церквей велеть собранию возлечь во время Причастия. Но разница между нами и ими очевидная. А еще Иисус мыл ноги, чего не делают большинство евангельских верующих.

А хлеб как элемент исполнения Заповеди? Вспоминается мне почти анекдотичный разговор между одним из наших служителей и миссионером из-за рубежа. Первый спрашивает: «А почему это вы на Вечере употребляете сок, а не вино? В Библии сказано про вино!» На что второй ответил также вопросом: «А почему это у вас такой пышный хлеб, а не маца? В Библии сказано про незаквашенный хлеб!» На том со слегка озадаченными лицами братья и завершили свой диспут. Как правило, наши церкви употребляли и продолжают употреблять квасной хлеб, то есть не тот, который был на столе перед Иисусом и учениками.

Позже, в период самой ранней церкви, Павел учил коринфян, как проводить общинную вечерю любви (агапе), частью которой должна быть Евхаристия, формирующая исповедание веры в Христа и отношение служения к общине Его последователей. И вновь участники ужина возлежали в доме, вероятнее всего, обращенного представителя среднего или высшего социального класса (возможно, патрона). Это собрание на дому и называлось «церковью» (экклесия), а в Риме таких «церквей» было, вероятно, несколько.

Ничего не сказано в Писании и об исключительном праве рукоположенных служителей совершать Евхаристию, в то время как мы приписали им такое право (что я лично считаю полезным решением, хотя и не обоснованным Библией). Мы называем Евхаристию «священнодействием», хотя этого не делает ни Иисус, ни евангелисты, ни апостолы. И список формальных различий можно продолжать….

В общем, у них было почти все не так, как у нас. Но все ли? Неужели мы совершаем вечерю неправильно, не по Писанию? По форме они точно отличались почти во всем. Да и мы сами продолжаем активно менять элементы формы Евхаристии. Со временем и с учетом различных суждений (как, например, о гигиене) в наш порядок, или литургию, незаметно приходят перемены. Вот многие церкви уже и поменяли чашу на индивидуальные стаканчики. И, ничего, привыкли.

Итак, формы меняются. Но формы ли определяют то, что происходит при соблюдении Евхаристии (или того, что мы слегка ошибочно называем Вечерей Господней)? И какое отношение эти утверждение и вопрос имеют к сути Евхаристии и возможности проведения ее в онлайн формате?

Разговор о сути – отдельный, но подавляющее большинство вероучительных документов евангельских конфессий согласятся, что суть Евхаристии заключается в воспоминании и провозглашении о личности и спасительных делах Христа, а также в общении и единстве Его церкви и служении ее членов друг другу. Будем держать это в голове, критически рассматривая доводы против «онлайн-Вечери».

(И будем помнить: эта дискуссия имеет смысл только в условиях ограничений, навязанных нам обстоятельствами, такими, как, например, эпидемия и карантин.)

Аргумент против: Евхаристия (Вечеря) предназначена для совместных собраний церкви и демонстрации единства.

Ответ: онлайн формат не ограничивает существенно общение членов церкви. В нем мы именно «собираемся вместе». А иначе что же еще мы делаем? Будь это прослушивание проповеди большим количеством верующих, не видящих лиц друг друга, или собрание малой группы в 5-10 семей. Для тех, кто желает духовного общения, передача братского и сестринского присутствия по интернету не является меньшим общением и демонстрацией единства. Разве что чаю не попьешь с кем-то, кроме своей семьи, и руку не пожмешь, не обнимешь (что, конечно, очень важно, но не принципиально).

А кому духовное общение не столь важно, то ему и физическое присутствие в церковном здании вместе с другими верующими не принесет никакой пользы. Онлайн мы видим лица друг друга, поем вместе, молимся друг за друга, празднуем дела Христа ради нас и Его присутствие с нами и готовы послужить друг другу. Мы участвуем в вечере совместно! Это не иллюзия! Так чем же эта форма, при соблюдении сути, не годится для проведения Евхаристии? (Уточню, что я не обсуждаю здесь проведение Вечери в рамках одной семьи.)

Я не собираюсь спорить с тем, что «коммуникация онлайн» – это форма общения далекая от совершенства, но это «форма общения». И в этой последней фразе слово «общение» важнее, чем слово «форма». Лучше общаться или коммуницировать хоть как-то, чем не делать этого вообще. Полагаю, что этот принцип относится и к проведению Евхаристии.

Отреагирую на мнение: «…Разделить хлеб друг с другом мы не можем. Таковы обстоятельства и нам надо их принять. Зачем же нам изображать, что мы как будто причащаемся от одного хлеба. Причастие (в новозаветные времена) завершало собой совместную трапезу. Сейчас мы не можем иметь совместную трапезу, значит, и причастия вместе пока не получается (1 Кор.11)».

Интересно то, что на наших богослужениях с Евхаристией мы никогда не проводим совместную трапезу (именно, Вечерю), а значит, нарушаем предписанную Новым Заветом форму. Однако в доводах против «онлайн-Евхаристии» это вдруг стало аргументом! Скажу одно: непоследовательно, если уж мы занимаемся обоснованием формы. И, далее, нам не надо ничего изображать: мы, фактически, разделяем хлеб и чашу между верующими в каждом доме, пусть и не все от одной буханки. Но ведь и на наших собраниях пастыри и верующие во всей стране не отламывают кусочки от одной огромной буханки, развозя их по церквам в городах и весях. Это невозможно! Но невозможность эта никак не отменяет действенность Евхаристии. Безусловно, встает вопрос о том, как осуществить это технически.

Аргумент против: Евхаристию могут проводить только рукоположенные служители.

Ответ: Библия не предписывает церкви такого порядка. Да, Христос инициировал Вечерю (ужин, трапезу [!]) с учениками, но передавать хлеб и чашу (элементы Евхаристии) друг другу Он повелел самим участникам вечери.

Павел (1 Кор. 11) и Лука (Деян. 2) не упоминали необходимости рукоположенных служителей вообще. То, что руководители призваны церковью обеспечивать порядок – так это «да и аминь!», но ведь порядок можно поддержать и онлайн. Рукоположенный брат у себя дома может совершить молитву, преподать соответствующее учение и затем пригласить глав семей (или иных назначенных лиц) раздать своим домашним заранее приготовленные хлеб и чашу. Форма однозначно иная, но она никак не меняет суть соблюдения Заповеди.

Но кто-то спросит, а стоит ли менять даже саму форму проведения Евхаристии и почему? Не буду долго напоминать, что формы мы меняем регулярно, но обращу внимание на конкретный довод.

Аргумент против: можно подождать до лучших времен.

Мой ответ до обидного банален: а можно и не подождать! Если, конечно, «аргументы против» не кажутся достаточно весомыми. Мы едины в вере и в Духе – аминь! Евхаристия не призвана (уж точно своей формой) «вызывать» присутствие Господа в нашей среде, но она точно позволяет нам совместно вспоминать Его смерть и второе пришествие и напоминать нам о служении друг другу.

Ожидать, как предлагают некоторые уважаемые служители, однозначно можно и нужно, и это выражение нашей веры. Но это так только тогда, когда мы не можем обрести желаемого сейчас. А мы, при желании, имеем возможность иметь участие в Евхаристии, пусть и не в идеальном режиме. Верно то, что в своей истории церковь не предлагала мирянам Евхаристию во времена эпидемий, но разве не только лишь по таким причинам как священническая сакрализация таинств и отсутствия общения (ну, хорошо, или коммуникации) в онлайн формате? А эти обстоятельства мы уже поставили под сомнение выше.

И еще: а что, если ждать придется очень долго? Только Евхаристия – в обычных и необычных условиях – была, есть и будет сильнейшим напоминанием о Христе и единстве Его церкви, даже тогда, когда мы не сможем собираться в течение года или десяти лет! Вот когда не будет интернета, тогда можно говорить и о «подождать». Хотя….

Некоторые служители переживают о культуре индивидуализма, которую может подогреть возможность «онлайн-вечери». Да, это одно из потенциальных заблуждений, но эту проблему нужно обсуждать и объяснять ее никчёмность. При этом, эта угроза скорее гипотетическая, чем реальная, и она не должна отнимать у верующих радость Евхаристии во времена трудностей и перемен.

Краткий вывод таков, что по-настоящему серьезных аргументов против проведения служения Евхаристии (или Вечери, что не вполне верно) для верующих еще высказано не было. И говорю это с полным уважением к мнениям, высказанным некоторыми служителями. У многих из нас просто разные исходные предпосылки, контекстуализация, опасения и надежды и круг общения, перед которыми мы несем ответственность.

Мой призыв – не бояться формальных перемен, но всячески держаться сути библейского учения. Именно его нам стоит обсуждать более, нежели формы. И еще: многие церкви (имеется в виду в формате малых групп) уже проводят совместное служение Евхаристии, имея на то свои, хочется надеяться, обдуманные и взвешенные основания. Не стоит критиковать или чураться их, «ибо все мы перед своим Господином стоим или падаем…» (Рим. 14:12-13).

И осмелюсь добавить напоследок: не будем отнимать у церкви Заповедь Христову («Сие творите…»), являющуюся одним из самых мощных столпов ее вероучения и практики. В этом ее суть! Лучше подумаем о том, как мы можем осуществлять ее. А формальных перемен, мы не боимся, правда?

Владимир Лебедев

https://gazeta.mirt.ru/stat-i/cerkov/post-2399/