#сейболд #пасторы_адвентисты #карьера_в_асд #администрация

КУДА ДЕВАЮТСЯ ХОРОШИЕ ПАСТОРЫ?

В прошлой статье я писал о некоторых видах давления, обрушившихся на пасторов, и том, как это повлияло на всю профессию. Тем не менее, для пасторов в церкви адвентистов седьмого дня есть свет в конце туннеля: если ты хороший пастор, ты можешь оставить служение и все равно считаться служителем. На самом деле, вот где у нас оказываются лучшие пасторы в конце концов: в Конференции, Унионе, Дивизионе и генеральной Конференции.

Этой осенью комитет по управлению Северо — Американского Дивизиона сделал на годичном совещании важный доклад. Я писал о нем в другой статье, но суть доклада была в следующем: мы тратим огромное количество денег на церковную администрацию, хотя их можно было бы вложить в работу на полях, и в то же самое время забираем лучших пасторов из общин и помещая их в офисы.

Этот отчет вызвал некоторый энтузиазм по поводу реструктуризации нашей организации, особенно когда было отмечено, что можно бы было сэкономить 145 миллионов долларов, управляя церквями из офисов Унионов, и ликвидировав офисы Конференций. Но другие люди зевнули и сказали, что этот вопрос обсуждается уже долгие годы, и, хотя мы и хотим сэкономить деньги, мы всегда найдем причину сохранить существующий порядок вещей.

Почему мы поддерживаем такую устаревшую систему, с непропорционально большой верхней частью, и почему она так сопротивляется обновлению?

ПРИЗНАНИЕ

У меня много друзей – пасторов, которые гораздо талантливей меня, и которые смогли лучше устроить свою карьеру, и поэтому они теперь работают в церковной администрации. От такой возможности редко кто отказывается. Я подозреваю, что они будут отрицать это, если вы об этом спросите, но, по крайней мере, одна из причин этого следующая: быть пастором церкви не только трудно, это еще и не почетная работа. А вот работа в офисе церкви – почетная. Каждый пастор, который слушает президента своей Конференции на пасторской встрече, говорящего: «Нет ничего более важного, чем работа, которую вы, пасторы, делаете», — знает, что он пускает туман, если бы он на самом деле так считал, он бы и занимался пасторством.

Ирония нашей конфессии заключается в том, что единственный путь, которым ты можешь быть признан в ней отличным служителем – это оставление служения. Эти люди все еще считаются «духовенством» в списке классификаторов профессий. Но некоторые из них не служили в общине уже 10, 20 или 30 лет. Вы можете удивляться, как удивляюсь и я, почему люди, которые лучше всего должны знать самый эффективный способ лидерства в поместной общине, не становятся лидерами ни в одной из них. Несколько лет назад на встрече служителей Колумбийского Униона САД, из примерно 40 семинаров для пасторов только четверо выступающих были пасторами церквей. Пролистайте журнал для служителей Министри, и вы найдете только одну или две статьи, написанные пасторами. Кажется, что вы не можете стать экспертом в служении пастора, пока вы его не перерастете.

Рассчитывайте на следующее: когда вы услышите о своем пасторе – адвентисте седьмого дня, что его хвалят за пределами вашей общине, то это означает огромный шанс того, что скоро он покинет свою профессию. Просто потому, что таким образом успех подтверждается нашей конфессией. Может быть, это «водительство Божье», но тогда Бог, кажется, выводит лучших людей от их ежедневного контакта с трудными и требовательными членами церкви, от посещения вонючих домов престарелых, от плохих церковных обедов, любительской музыки, битв на церковных советах, и написания новых проповедей каждую неделю. И ведет их в тихие офисы, выступления по приглашению, к оплате путешествий и оборудования, и им остается беспокоиться лишь о сохранении места своей работы каждые 4 года или около того, когда проходит встреча избирательного комитета, в отличие от пасторов, для которых последней может стать любая встреча совета. Это (с редкими исключениями – я уважаю за это Дэна Сернса, Бена Максона и нескольких других, которые двинулись против течения) односторонняя дорога. Я как-то подслушал президента Конференции, который сказал о неэффективном служителе: «Но что мы можем поделать? Мы же не можем отправить его вниз работать пастором». Я особенно отметил это слово «вниз».

ДЕНЬГИ

Время от времени мы сравниваем нашу церковную структуру с другими моделями церквей, и говорим, что у нас представительская система управления, что означает, что она не иерархическая и не конгрегационалистская. Я не считаю это определение особенно полезным или точным. Более уместным для нас определением будет «корпоративная структура». Как в корпорации, наши лидеры контролируют все деньги, и как в корпорации, у нас есть собрания акционеров, которые представляются как демократические, но на самом деле, являются практически бесполезными. Корпорация может потратить свою прибыль на дивиденды и бонусы для высшего руководства. Наши лидеры тратят ее на людей в офисах и удивительное количество путешествий. Группы адвентистов седьмого дня собирают вместе, чтобы проголосовать за церковные решения тут и там, но это не меняет стиль организации, и мы сегодня говорим не об этом.

Наблюдение за этими людьми в офисах, тратящими деньги, создает некоторое побуждение задать вопрос: действительно ли помещение другого человека в офис поможет общинам действовать продуктивнее, тем более, что к этому нет никаких предпосылок.

Члены нашей церкви верят, что наша структура не дает финансового стимула для обмена пасторского служения на работу в офисе. Отчасти это верно: в то время, как основной оклад немножко увеличится, никто не получит денег в разы больше, чем то, что он получал как пастор общины. Но в офисе есть прерогативы: больший бюджет дорожных расходов, покрытие всех офисных и компьютерных расходов, автоматическое принятие на работу супруг, и огромное количество бесплатных путешествий. А если вы работаете на уровне офиса Униона, или выше, вы можете рассчитывать на увеличение компенсаций всех затрат на проживание, которые Конференции редко представляют своим работникам.

КОНТРОЛЬ

Как и наш исторический предмет ненависти, Римо-Католическая церковь, мы пришли к мнению, что должны строго контролировать каждую деталь нашей миссии, проповеди и денег. На иронию истории похоже то, что революционеры иногда заимствуют отношения и методы, сходные с теми, против чего они восставали. Ричард Нибур писал об организаторах ранних протестантских церквей, что «они, кажется, верили, что с момента начала абсолютной власти папская церковь была не права, а с начала абсолютной власти противников папства все стало правильно».

Елена Уайт была против «царской власти» во время реструктуризации церкви в 1901 году, но вновь и вновь контроль сверху вниз заявляет о себе, и происходит это, как правило, во имя единства. В Северо — Американском Дивизионе это работает не сильно удачно: Конференции, общины и учебные заведения хотят, чтобы было выслушано и их мнение, а независимые служения безнаказанно занимаются тем, что они хотят делать. Но идея, что каждый пастор должен быть свободен от того, чтобы кто-то подглядывал за ним из-за его плеча, все еще тревожит некоторых людей. И не без оснований: нашей природе свойственно время от времени выскакивать на свободу из-под контроля, чтобы хлебнуть экстремизма.

ПЕРЕОЦЕНКА ЭФФФЕКТИВНОСТИ

Задолго до того, как я начал служение, президент конференции имел абсолютную власть. С пасторами обращались, как с крепостными, потребности их семей вообще не учитывались. Я знаю пасторов, которые были наказаны за то, что они не выполнили спущенные планы крещений или не собрали нужное количество подписок на журнал Знамения Времени. Их рождественские каникулы были отменены. Ваше рукоположение могло быть отложено на неопределенный срок по любой причине, или совсем без причин. Семьи пасторов могли быть перемещены по прихоти, над которой думали меньше времени, чем люди думают, перемещая шахматные фигуры по доске. Когда у лидеров была власть военного образца, «руководство» Конференции работало очень хорошо.

В конце концов это стало невыносимо, и слава Богу, что эти дни остались в прошлом. Но у нас все еще сохранились столы для администраторов, которые ждут своих талантливых пасторов, чтобы те воссели за них – только теперь они должны вести вперед подчиненных им пасторов, вдохновляя, прося и уговаривая.

Несколько лет назад пастора моего знакомого отметили за его удивительную способность созидать общины. Он разработал систему евангелизации и последующей этому деятельности, которая работала так хорошо, что церковь удваивала свое число, а потом утраивала, и в посещаемости, и в росте денежных приношений. И, что более важно, община казалась счастливой. Он работал так хорошо, что руководство Конференции попросило его переехать к ним и стать экспертом по росту церкви. С тех пор его община уменьшилась, и я не слышал почти ничего ни о нем, или от него.

Я думаю, что большой ошибкой является привычка вырывать таланты с передовой и продвигать их туда, где они оказывают лишь незначительное влияние. Тем не менее, мы по-прежнему считаем, что избрание человека, скажем, в офис отдела пасторской ассоциации Дивизиона, на три уровня выше того, где совершается пасторское служение, чудесным образом преобразит жизнь и работу пастора в городе Платт, штат Небраска, или Тупело, штат Миссисипи.

Каждый раз, когда я нахожусь на встрече в Силвер Спринг, офисные работники встают и рассказывают нам о фантастических новых ресурсах, которые они подготовили. И я помню, что ничего не слышал о тех фантастических новых ресурсах, которые они готовили в прошлом году, и я сомневаюсь, что я что-то услышу о нынешних. Отделы создают ресурсы, не испытанные на полях, потому что… ну, потому что они могут это. В основном, то, что они делают, не захватывает: все сделано в офисах теми людьми, которые не служат в общинах, и теми людьми, которые ужасно боятся критики.

Позвольте мне пояснить, я думаю, что большинство людей в офисах конфессии очень способны и исполнены благими намерениями, а некоторые из них — чрезвычайно талантливые и даже блестящие люди. Именно поэтому их и продвинули на эти места. И да, нам нужны лидеры. Но сказать о том, что лидерство должно выглядеть именно так, как выглядит сейчас – это показать отсутствие воображения. Что бы вы не думали о нашей деятельности, она больше не особенно эффективна в современной западной церкви, особенно в сфере роста общин. Некоторые считают, что нам нужно продвинуться вперед к более современной парадигме, другие же считают, что нам нужно вернуться к прошлой схеме лидерства сверху-вниз, которую практиковало сильное руководство церкви во второй половине 20 века. С практической точки зрения, я могу понять обе точки зрения.

В конце концов, я склонен согласиться со старейшиной Дейвом Уэйгли, который в недавнем интервью сказал, что мы, вероятно, не изменимся, если только обстоятельства нас не заставят. Поэтому пусть Бог благословит комитет по управлению Северо — Американского Дивизиона, но пока что не задерживайте для этого свое дыхание.

Лорен Сейболд – пастор в Конференции штата Огайо, и редактор журнала Адвентист Тудей.