5 ПРИЧИН ЛИКВИДИРОВАТЬ ХРИСТИАНСКУЮ МУЗЫКУ

Статья католического журналиста и блогера Марка Барнса — о том, полезны ли христианам «христианские» песни как отдельный жанр современной рок- и поп-музыки. Понимая намеренно провокационный характер статьи (начиная с заголовка), «Фома» счел этот текст интересным и достойным перевода с английского. Мы — люди, обладающие свободной волей, интеллектом и пламенным стремлением к чему-то высшему — должны перестать создавать христианскую музыку. Вот пять причин из ста — почему…

1. Написать «христианскую» песню — значит, свести христианство к функции прилагательного-определения.

Выделять христианскую музыку в отдельный жанр, даже из самых благих побуждений, подразумевает, что христианство — это нечто равновеликое музыкальным жанрам вообще. Как фоновая музыка. И получается, что наша всесокрушающая, разумная и сердечная вера в воплощение, смерть и воскресение Иисуса Христа мельчает до обыкновенного выбора из предложенных вариантов: «R&B», «Рок/Поп», «Христианство», «Саундтреки»… Наличие жанра христианской музыки как такового намекает, что христианство — всего лишь одна из разновидностей некой уже существующей действительности. «О, вы слушаете музыку? Ну да, мы слушаем христианскую музыку». Но христианство — само по себе и есть действительность. В ней утверждается, что мы сотворены по Любви и для пребывания в Любви — такова природа человека. На основе этого утверждения невозможно создать музыкальный жанр, можно только постичь саму действительность, из которой рождается вся музыка вообще. Музыка должна из христианства вырастать — подобно тому как готовность дать обет вырастает из любви. Песня — это попытка заключить в поэтический текст именно действительность — такой, какой ее чувствует и видит христианин, а не попытка заключить в поэтический текст христианство. Если мы собираемся спеть в песне: «Иисус — Спаситель», то это должно быть не потому, что мы задались целью сочинить «христианскую» песню, но потому что Иисус Христос — и вправду Спаситель, а мы сочиняем просто хорошую песню. Словом, мы вообще не должны писать какую-то особенную «христианскую» музыку. Мы должны быть христианами и писать музыку, которая будет потрясающей и искренней.

2. Музыка — всегда христианская.

Сочинять какую-то особенную «христианскую» песню — пускай опять-таки из самых благих побуждений — значит ставить под сомнение, что Христос — трансцендентный источник всех песен вообще. Мы не можем попытаться создать что-либо по-настоящему прекрасное без оглядки на Того, кто есть Сама Красота — на Бога. Мы не можем провозгласить в песне какую-либо истину — даже если это самая плохо понятая на свете истина типа «all you need is Love» — без оглядки на Того, кто есть Сама Истина — на Бога. Мы не можем даже попытаться вдохновить кого-либо на стремление к чему-либо высшему — что генетически является целью музыки вообще — если не признаем существование этой высшей реальности, к которой наши души в принципе способны стремиться.

Гармония, мелодия, ритм, рифма, динамика — все эти чудеса принадлежат не к миру вещей и даже не к миру животных. Музыка возникает только там, где возникают «созданные по образу и подобию Божию» — люди. Пение — признак человеческого достоинства. Пение уже само по себе восхваляет Бога, Который отделил нас от всего остального, лишенного возможности петь.

Даже самые пошлые металлисты, косящие под сатанистов, с их ритуальным закалыванием козла прямо на сцене, по-своему тоже становятся частью христианской действительности — просто за счет того, что дергают три струны и называют это мелодией. Их песни все равно строятся по законам восприятия — а эти законы созданы Богом. В их песнях все равно есть гармония — пускай и с перегрузом — и значит, есть хотя бы жалкая попытка иметь дело с прекрасным, а Сама Красота — это и есть Бог. Разумеется, такие группы не понимают ни что они делают, ни зачем, упиваются грехом, неспособны сочинить что-либо стоящее, транжирят время, давая волю самым низменным, языческим чувствам, но даже такое заблуждение — это отражение христианства. Отказаться от Добра, Истины и Красоты можно только пред лицом Добра, Истины и Красоты. Их музыка недобрая — то есть, в ней не хватает добра. А нехватка добра подразумевает, что добро все-таки существует. А Бог — и есть Само Добро. Дьявольская музыка в чистом виде не была бы собственно звучащей музыкой, потому что зло — это Ничто, его нет самого по себе, оно лишь отсутствие блага. Если бы музыканты-сатанисты захотели бы по-настоящему бросить вызов Богу, им бы следовало на час включить свои усилители так, чтобы они издавали просто белый шум, — и назвать это концертом.

3. «Как только Вы называете меня, Вы отрицаете меня».

Эти слова Кьеркегора находят свое подтверждение в мире христианской музыки. Упорно насаждая христианскую музыку как отдельный жанр, мы тем самым загнали музыку-о-Христе в своего рода гетто. У нас свои радиостанции, свои лейблы и даже свое собственное — особое — «христианское» звучание. Христиане, вы никогда не замечали, что в книжных магазинах книги для атеистов стали отдельной секцией? С чего вдруг мы так уверены, что атеист, сокрушаясь, вдруг упадет на колени пред лицом Воскрешения Христова? Стоит вытатуировать себе на лбу слова Льюиса: «Я считаю, что любой христианин, достаточно компетентный, чтобы написать хорошую научно-популярную книгу, принесет этой книгой больше пользы, чем любой прямой апологетикой… Люди могут внимательно вслушиваться в нашу христианскую точку зрения не более получаса; но как только они вышли с нашей лекции или отложили в сторону нашу статью, они снова погружены в мир, где убеждения, противоположные христианским, воспринимаются как нечто само собой разумеющееся… Что нам нужно — так это не новые книги о христианстве, а новые книги на самые разные темы, написанные христианами, — где все христианское читается между строк. Вы это легко увидите, если посмотрите вот под каким углом. Едва ли нашу веру сможет поколебать какая-нибудь книга об индуизме. Но нас поколебало бы, если бы, читая самую простую книгу по геологии, ботаники, политики или астрономии, мы обнаружили, что выводы ее сами подводят нас к индуизму. Материалистом современного человека делают не книги, напрямую проповедующие материализм, а тот факт, что в разных других книгах авторы изначально исходят из материалистических предпосылок. Так и тут: современного человека не тронут книги о христианстве. Но его бы по-настоящему тронуло бы, если бы, захотев найти недорогое, написанное доступным языком введение в какую-нибудь науку, лучшая книга в магазине по любой теме оказалась бы написанной автором-христианином».

То же самое — в музыке. Христиане, которые сочиняют «христианскую» музыку, не нужны. Что нужно — так это чтобы христиане сочиняли лучшую на свете музыку и чтобы через это весь мир мог познать подлинность, глубину и истину христианства как действительности, данной в ощущениях, а не как лавину штампов, приспособленных к поп-музыке, которые сводят на нет все самое главное в этой богатой всеобъемлющей религии.

4. Христианство как лейбл становится оправданием заурядности.

Любая песня о Христе по определению полезна, разве не так?

Не так. Любовь искупает множество грехов, но клишированное повторение Его Святого Имени не искупит того, что твоя мелодия и гармоническая цепочка — это всего лишь переделка последнего сингла группы «Nickelback».

Писать песню, полагая что через нее Святой Дух достучится до людей, — значит подвергать сомнению, что Святой Дух должен достучаться до людей через тебя, и даровал тебе с этой целью глубину эмоций, воображение поэта, просвещенный ум и духовную чуткость. И все для того, чтобы ты мог наконец написать неплохую песню.

Талант писать песни — небольшой, но все-таки дар Святого Духа. А когда Святой Дух становится оправданием заурядности — когда на его божественные плечи мы сваливаем груз ответственности за стихосложение, музыкальное мастерство и выражение собственной индивидуальности — тогда мы не пребываем в единстве с Ним, но пытается самих себя оправдать и сочиняем какую-то нелепую ересь… А тем самым мы видим в Боге некоего волшебника, который должен взять наши песни, книги, стихи, картины, статьи и т.д. и сделать их содержательными и цепляющими уже после того, как мы их создали.

Но именно мы сами — и никто другой — в соработничестве с Богом делаем искусство потрясающим. Если ты пишешь плохую музыку, но молишься Богу, чтобы Он потом сотворил с ней что-нибудь великое, — перестань молиться и напиши музыку получше.

5. «Христианская» музыка — это не по-христиански.

Самые популярные в Америке христианские радиостанции (СНОСКА: Некоммерческая организация «K-Love Air 1 Foundation» (США) является учредителем двух христианских радиостанций: «K-Love» и «Air 1») формулируют свою миссию следующим образом: «K-Love проповедует Евангелие через средства массовой информации, чтобы привести как можно больше людей к спасению и духовному росту. Air 1 Radio предлагает подросткам и молодым людям передовую позитивную христианскую музыку».

Если христианский опыт — это то, о чем поется в большинстве «христианских» песен, и то, что в «K-Love» взяли за основу, — я бы лучше остался атеистом. K-Love передают «позитивную» музыку (можно я не буду комментировать то, что она еще и «передовая»?). Любая христианская радиостанция перед каждой песней почему-то стремится заверить слушателя, что эта песня «позитивная», «вдохновляющая» и «по-семейному дружелюбная».

Христианство — это, конечно же, позитив, но совсем не в том смысле, в каком это понимают на христианских радиостанциях. Определение слова «позитивный» — это «ясно заявленный, выраженный, утвержденный». Христианство — именно такое (и чем ближе ты подходишь к Церкви, тем яснее становится все заявленное). Но «позитив» — в смысле «быть на позитиве», «испытывать позитивные эмоции» — это какое-то поверхностное ощущение благополучия, столь же чуждое христианству, как, например, сайентология.

Мы любим Бога, который страдает. Любовь ко Христу — а именно в этом для меня суть христианства — непохожа на позитивные эмоции по отношению к Нему.

Ты можешь себе представить, как, глядя прямо в глаза любимому человеку, скажешь: «спасибо тебе за позитив!» Если нет и для тебя это немыслимо — запомни это ощущение и имей его в виду, когда будешь сочинять очередную «позитивную» песню о Женихе Церкви Иисусе Христе. Все мы путешественники в юдоли слез. Велика радость наша, но она неотделима сердечной скорби нашего Спасителя. Наша новая жизнь куплена ценой Его смерти. Музыка должна красочно выразить наш подлинный христианский опыт, а в «позитивном» христианстве ничего подлинного нет.

Католический мыслитель Жак Маритен сформулировал это очень емко: «Бог не ждет от нас «религиозного» искусства или «католического» искусства. Он ждет от нас собственно Искусства, которому мы отдадимся до конца».

Перевод Константина Мацана

http://mbchurch.ru/publications/articles/15/9396/