ЦЕРКОВЬ И ФАНАТИКИ

Как следует относиться к фанатизму? Первый ответ прозвучит так: никак не с помощью негативного подавления. Почему?

(1) Негативное подавление обычно не приносит успеха. Фанатики могут, пожалуй, понести значительные потери, но вряд ли они будут истреблены, в том числе насильственно. Такой опыт был у императора Константина, который хотел добиться своего с помощью издаваемых указов против монтанистов. То же касается и блаж. Августина, который своим «Compelle intrare»* («Заставь придти» (лат.) Лк 14:23!) взывал к государственным властям о борьбе против сект. Ничего не добился и папа Иннокентий III, который поддержал ужасные войны против альбигойцев и инквизицию. Да и папа Александр IV, который наказывал иоахититствующих миноритов пожизненным заключением в монастырских тюрьмах. И Лютер, и Кальвин тоже требовали для фанатиков смертную казнь. И папа Павел III, который возобновил в Италии инквизицию против евангелических движений.

(2) Негативное подавление приводит к образованию сект: фанатичные группы внутри церкви, когда против них действуют насильственными мерами, чувствуют себя непризнанными и отверженными. Они замыкаются в себе и занимают круговую оборону, а их проблемы остаются нерешенными.

(3) Негативное подавление упускает из виду позитивный вызов: взрывы фанатизма неизменно служат знаками кризиса учения, фиксированного на Писании, или церковного порядка. Монтанизм и многие древнецерковные секты по праву выступали против стирания из памяти эсхатологических ожиданий и против прогрессирующего обмирщения в ранней церкви. Иоахитизм и многие средневековые фанатичные движения по праву протестовали против обездуховленной, политизированной и переинституционализированной господствующей церкви. Реформационный фанатизм по праву выступил не только против магического сакраментализма и ритуализма средневековой церкви, но
одновременно и против сращивания реформационных церквей с
тогдашней политической системой, с истеблишментом. Посттридентский фанатизм указал, наконец, на неправильное развитие в средневековой и современной Католической церкви. Слишком часто возникали причудливые новые молебны и формы благочестия именно потому, что официальная литургия церкви закоснела, стала неживой и непонятной. Наблюдалась непомерно высокая оценка новых откровений, потому что в богословии и проповеди Священное Писание обходили вниманием. Возникали причудливые формы проявления харизматизма, потому что церковная жизнь и церковный порядок чрезвычайно закостенели.

Выполнила ли во всех этих случаях негативная критика свою задачу? Иногда действие Духа может привести, как в Коринфе, к малосимпатичным побочным явлениям, но кто имеет право угашать Дух ради буквы? Здесь поможет лишь следующее: принять вызов фанатизма и делать доброе лучше, чем фанатики.

Как следует реагировать на фанатизм? Второй ответ прозвучит так: сосредоточением на Евангелии Иисуса Христа.

Вместо того, чтобы негативно полемизировать, следует позитивно возвещать и проживать все Евангелие в целом. Завуалированные фанатиками евангельские требования необходимо энергично претворять в жизнь. Вместе с тем следует помочь самим фанатикам уяснить, что
Евангелие бесконечно богаче, глубже и выше всякого предлагаемого ими «нового откровения» и «высшей истины». Они должны понять: ничто из возвещенного позднейшими ложными или даже истинными пророками и пророчицами не превосходит по высоте, глубине, силе и утешительности благовестия и дел самого Иисуса.

Ведь всякое новое откровение, поскольку и оно отражает истину, в лучшем случае может быть более или менее удачным подтверждением и доказательством вечного Евангелия. Наконец, наше спасение обретается только в Иисусе Христе, распятом и воскресшем Господе, и ни в каком другом человеке. Он один есть «путь и истина и жизнь» (Ин 14:6), Он один способен послать Духа Святого, который есть ныне и присно Его собственный Дух.

Ведь насколько блекнет на фоне Евангелия от Иоанна о Логосе то, что зачастую выдается за «откровение» некоего благочестивого человека! Ведь сколь неинтересны все рассказы о чудесах по сравнению с любым посланием апостола Павла! Ведь сколь пусты все сенсационные пророчества и предсказания по сравнению с непостижимыми обетованиями Нагорной проповеди! Можно понять тех людей, которые мало заинтригованы всем этим вторичным и конкретно интересуются только единым Откровением, свершившимся «раз и навсегда» в Иисусе Христе.

Ганс Кюнг «Церковь»